Девка семкой подавилась, головёнкой закивала,
И рывками поскакакала к Вове, что стоял поодаль.
Очередь второй пелотки. Та сидит, и тихо срёцца,
Что сейчас её отправят чистить туалет в Крыжополь,
Харитон взглянул на тёлку, почесал яйцо рукою,
И сказал ей по-хозяйски: «Ты, ебливое дрочило,
Нахуй выкинь свой вибратор, покажи песду поближе…
Фу, заткни её обратно, да иди к своей подруге,
Будете работать в паре, массажыстками в салоне»
Очередь дошла до третьей. Та сидит, и лыбу давит,
Вытирая харю тряпкой, что нарыла под забором.
Харитон взглянул лукаво на ебало третьей тёлки,
Почесал яйцо второе, и сказал сосульке грязной:
«Сиськи у тебя большые. И ебальником ты вышла.
Жопа тоже неплохая. В общем, завтра наша свадьба.
Отъебу тебя зачотно. Только ты, уж будь любезна,
Не поздней, чем через год, бля, выроди мне, сука, сына.
Как подружкам похвалялась. Усекла свою задачу?»
И пелотка засмеялась, хлопает себя по ляжкам,
Проперделася от счастья: «Нихуясе подфартило!
Забирай меня, красавчег, и еби куда захочешь,
За духи от К. Диора – я рожу хоть через жопу!»
Ну, на том и порешили. И умчались на Рублёвку.

Свадьба пела и плясала, гости жрали водку с пивом,
Все ебались, веселились, «Горько!» молодым кричали,
А сисястая невеста, нахлебавшись коньячины,
Хуй сосала в туалете, по привычке по босяцкой
Удолбавшись в сраку воткой, наблевав куда попало
Завалились гости дрыхнуть, отдавив друг другу яйца.
А жених, нажравшись тоже, в жопу выебав невесту
Перемазавшись в говнище, прицепил на хуй прищепку,
Чтобы выглядеть готично, и уснул на унитазе.

Тут он смотрит – на пригорке бомж какой-то девку дрючит.
"Ах ты пидор неподмытый! Я сильней хочу ебаться!"
Крикнул зычно Харитоныч, доставая хуй из бочки,
И, вздрочнув, раствором аццким (пять песка, одна цемента,
Все замешано на сперме) сбил бомжа, как сербы "стеллса".
Подбежал к пелотке голой, отоварил хуем по лбу,
Чтоб ебло не срисовала, и ментам не заявила,
И давай ебать натужно он бесчувственное тело.
Натолкал за щёку девке, промеж сисек хуй подвигал,
Мощно кончил ей в подмышку, отчего она очнулась.
Подняла глаза косые, заценила хуй метровый,
Улыбнулась похотливо, обнажив четыре зуба,
Да и те – насквозь гнилые, и представилась: «Катюша»…

Папа Кати слыл в Бобруйске невъебенным олигархом,
И единственной проблемой стала дочка-потаскуха.
Чтоб пристроить своё чадо, олигарх рекламу вешал
«Кто возьмёт паскуду замуж – дам тому коттедж в Барвихе,
Мерседес почти что новый, тридцать три вагона денег,
Миллион галлонов нефти и пакеты для блевоты!»
Но никто не отзывался на такое предложенье.
Чем ввергал папашу в ярость, и в запои на недели.

Емельян же Харитоныч согласился б и без денег,
Лишь бы в Катином приданом были рот, пизда и жопа …
А уж за такие блага парень быстро расстарался,
Хуй прикинул быстро к носу, и женился на Катюше.
И папаша им на свадьбу отвалил бабла немало,
И на свадьбе очень рвался зятю хуй облобызать он
Называл его Спаситель, целовал ему ботинки,
Харитоныч соглашался, и поблёвывал в пакет.

Через год у Емельяна было всё, о чём мечтал он:
Дом в Барвихе, нефть, машина, унитазы золотые,
Жопу вытирал мехами: чернобуркой и шиншиллой,
Одного ему хотелось – встретить папу Харитона,
Емельяну мать сказала, что батяня – пёс паскудный,
И пошёл ваще он нахуй, ебанутая скотина!
Ишь, придумал развлекуху – в бочке жрать цемент три года!
И еще блядь, уклоняясь от уплаты алиментов,
Там живет, небось, не тужит, да ебет бабье в сортире ...
Емельян внимал старушке, грустно кушая омаров,
Ну а сам всё думы думал, как папашку повидать…
Тут оказия случилась: забрели в Бобруйск уроды,
По домам ходили, сцуки, продавали утюги, бля,
Массажёры, яйцерезки, мясорубки и жувачки,
И случайно, иль по пьяни, к Емельяну забрели…
Емельяну скучно было, он купил три массажёра,
Помассировал свой анус, и спросил у продавцов:
«Гой еси вы, пидорасы! Вы откуда к нам явились?
Год живу тут – вас не видел. Из Пердяевки, небось?»
Гости важно отвечали: «Из Москвы мы, сам ты пидор!
И работаем мы честно на московского бандита!
Мы процент ему башляем, от продажи массажёров,
И за это Харитоша, чтоб ему, бля, суке, сдохнуть,
Нам пока не запрещает ценный бизнес развивать!»
Емельян, как то услышал, массажёр сломал в анале!
Но на всякий-який случай, у гостей переспросил:
«А не тот ли Харитоша, что в две тысячи четвёртом,
Утопил в Москве-канаве бочечку с женой и сыном?»
Согласились с Емельяном продавцы хуйни китайской:
«Было дело… Говорили, что его жена-шалава,
Наебавшись с обезьяной, негритоса родила, бля!
Харитон, конечно, резкий, но сейчас он пьёт запойно:
Говорят, в кошмарах видит он мальчишку-негритёнка,
Что стучит своей залупой по отцовскому ебалу,
И ругает громко матом Харитона-пидораса…
Год-другой – в пизду сопьётся… И накроется наш бизнес…»
Емельян за эту инфу заплатил гостям по-царски:
Дал им по четыре евро, по литровой банке нефти,
Два хвоста от чернобурки, и послал обоих нахуй.
А потом уединился, подрочил свой хуй метровый,
Как привык он делать в деццтве, когда думать было надо

напрашиваешься на рассказ , но хуй тебе мартышка косорылая ...кстате стишок не асилила ...аффтар выпей йаду

Лесник в костюме Серого Волка трахал раком Красную Шапочку. Она извивалась под ним стонала и выкрикивала несносный бред про какие-то пирожки, про свою полоумную бабку и прочий бессвязный флуд. Непосредственно красная шапочка давно слетела с детской головы и валялась рядом на земле, пирожки валялись в грязи и их, кажется, уже начинали подгрызать местные голодные ежи.

Лесник думал о жене, он представлял ее роскошные формы, большую колыхающуюся грудь, напрягшиеся огромные соски, похотливое и смазливое лицо, мягкие податливые губы и сразу член его каменел еще больше, а скорость фрикций возрастала. Бедная девочка под ним начинала истошно орать, а сам он зверски выл, сохраняя свою легенду. Волк все-таки, большой серый волк.
Лесник переставил свой член девочки в очко и продолжил безумный марафон. Девочка уже даже не кричала, она скулила и призывала маму. Попка надо сказать у девочки была не такой разъебаной как пизда. Все-таки в их деревне предпочитают традиционный секс.

Лесник задумался о зиме. Ведь скоро опять будет нечего жрать и нечем топить избу. Что же делать? Где раздобыть пропитание? Из этого чортова леса вся живность уже давно съебалась, не считая этой полоумной старухи и ее ручной овцы. Кароче решено!
Лесник достал изгаженный говном хуй, развернул девочку и засунул его ей в рот. Девочка принялась ловко сосать, изредка лишь поблевывая, но Леснику это не мешало.
Итак, надо замочить бабкиного барана! Выбора нет! Щас доебу эту старлетку и отправлюсь к ее бабусе. У Лесника даже настроение поднялось. Он обильно кончил в девочкин рот, помусолил еще конец у нее во рту минут пять, и собрался к бабушке в гости.

Гарри Портер, ученик шестого курса школы колдовства Хогвартс, шел через скверик. В голове потрескивало.
Все равно не похмелюсь, - решил Гарри, и подальше спрятал волшебную палочку.
Вдруг на раскидистом дубе он увидел явно волшебную белку. Белка волшебно пискнула, волшебно нагадила и также волшебно дриснула в крону дерева. На том месте где она сидела, Гарри обнаружил дупло над которым была прибита табличка – «Здесь лежит Философский Камень».
Нихуясебе! – резонно заметил мальчик и запустил руку куда собака хуй не совала.
В дупле он нащупал странно-теплый камень размером с кулак и острыми гранями. Извлек его на свет белый. Много ходило легенд о Философском Камне…
Почему опять я?! – тоскливо подумал Гарри.
Но тут резкий порыв ветра качнул верхушки деревьев, солнце спряталось за тучку, а Гарри посетил метеоризм. Пукнул он необычно, и как ему показалось мелодично. Бегом он кинулся в сторону общаги. Закрыл полог вокруг своей койки и положив камень перед собой, крепко задумался.
…Мир изменился… Это ступень к познанию истинны…
И что мне с ним делать?! Ответ свалился пугающе неотвратимо – «Засунуть в жоппу!!». Но как?! Он такой большой и острый… Да ведь я волшебник с палочкой!
Приподняв мантию и спустив штанишки, Гарри махнул волшебной палочкой и крикнул – Дефикацио Азимут!
Камень легко влетел в прямую кишку. Странно… Ничего… Проверил пульс, давление. Сел на стул, поерзал. Встал, попрыгал. И тут его сковал ужос. Не далее как с утра он крепко позавтракал и чуть позже сытно пообедал. Стоило это вспомнить, как его сдавило в остром позыве на твердый стул. Но Философский Камень стоял как пробка у медведя в спячке и откровенно облокотился на все заклинания.

Ничего не осознавая Гарри кинулся к единственному любимому убежищу – Выручай-Комнате. Ее как бы не было, но если пройти мимо портрета «Дамы лежащей валетом» и сказать про себя «Пидарасам хода нет!», как в стене появлялась дверь в Тайную Комнату. Гарри обнаружил ее еще на третьем курсе, сам наложил охранное заклинание. Впоследствии он постоянно приводил туда корефанов с подружками. Там они резались в секу, нажравшись хереса играли в «мясо», прибалтывали девочек на «покажи писду».
Гарри подскочил к портрету, прошел мимо, произнеся про себя «Пидарасам хода нет!». Ничего… Дверь не появилась. Гарри повторил попытку еще раз, и еще, и еще. Ничего…
И тут он услышал, что кто-то мочится на его ботинки. Это был грязный, маленький домовой эльф Кикимер.
- Кикимер!! Сука!! Равняйсь!!
Приветствую Вас хозяин, хуепутало уебищное. – Кикимер согнулся в поклоне, стукнувшись пяточком носа об пол, он от всей души любил Гарри Портера.
- Завали ебало, полхуя! У меня проблемы!
- Знаю хозяин, гандон, все знаю… И походка у Вас изменилась, мин сине сегем…
- По-русски говори, хач недорезанный!!!
Кикимер еще раз оглядел Гарри, потом вскарабкался на его плечо и что-то нашептал на ухо. Щечки мальчика покрылись пунцевыми пятнами. Он робко подошел к стене и вслух произнес – Адинрас не пидарас?..

В стене ткрылась дверь… Надо еще добавить, что эта комната была весьма необычная, волшебная. Внутреннее ее убранство подстраивалось на подсознание Гарри, и если раньше там были столы покрытые зеленым сукном, на которых валялись колоды карт, порнофотки и там и сям дорожки колумбийского кокаина, то сейчас он увидел стерильный кабинет, украшенный красными фонарями, на стенах были развешаны плетки, страпоны и необычных форм и размеров дилдо. Посреди кабинета, сверкая хромированными деталями, поблескивало гинекологическое кресло, а у стены медицинская кушетка. Тут он увидел Кикимера, который с отвращением ощупывал свой новый костюм из латекса с вырезом в районе эльфовой жопы. Кожанный намордник, удерживающий пластиковый шарик в его пасти, он уже успел снять. Оглядев себя Гарри обнаружил, что одет в легкие кружевные панталоны, а вместо мантии облачен в небесно-голубой пеньюар. Отвращения он не испытывал.
- Послушай… Кикимер… Понимаешь…
- Знаю хозяин! Глиномес… Вам необходимо избавиться от Философского Камня. Прошу в кресло!
В руках Кикимера сверкнул инструмент, похожий на гипертрофированные щипчики для сахара.
- В кресло?!! НИ-ЗА-ЧТО!!!
- Ну тогда просим на кушетку, и станьте раком.
Через секунду Гарри весело размахивал клешнями и лупился на эльфа бусинками глаз на тонких стебельках.
- Вот уебище… Не буквально, ботанег! Образуйтесь обратно и станте на четыре кости, чмо очкастое!
Гарри выполнил указание. Кикимер из вредности макнул инструмент в появившуюся из воздуха банку ЦИАТИМа, и всадил щипцы по месту. Гарри почувствовал просветление, Реальный мир поплыл…
Он вдруг увидел чудесное бирюзовое озеро. Поющих водных людей. На песчаном сверкающем берегу резвилась стайка девочек однокурс… СТОЯТЬ ЁПТА!!! И вот уже мальчики резвятся, играя в салочки…
Видение погасло. Сев на кушетку, Гарри увидел Кикимера, который обнюхивал зажатый в щипцы Философский Камень.
Дай сюда – беззлобно сказал Гарри.
Он уже знал, что делать. Надо идти к профессору Дамблдору, неизменному директору школы Хогвартс. Пройдя холл он поднялся по винтовой лестнице к двери, охраняемой каменными горгульями. Раньше они всегда измывались над Гарри, но теперь сверкнув узкими вертикальными зрачками, сразу открыли дверь.

Взору предстал кабинет. На столах стояли микроскопы, хромированные инструменты, в углу плазма с блюреевским проигрывателем. В кресле сидел Великий Маг Дамблдор. Старик с длинной, седой бородой, умными и проницательными глазами Ильича, полускрытыми тонкими очками. Он нажал кнопку на д/у, погасла плазма и вместе с ней пропали странные звуки похожие на возню и сопение. Указал Гарри на кресло.
- В чем сила бра… Простите профессор, я хотел узнать у Вас, чем отличаются пидарасы от геев?
Дамблдор подался вперед, пристально глядя в глаза Гарри.
- Ты нашел ЕГО! Ты встал на путь просветления и познания истинны… Философский Камень овладел твоими мыслями!
Ага, нахуй, мыслями! И знал бы ты сука, как глубоко! – подумал Гарри.
Ну что ж, я отвечу на твой вопрос. – маг скрестил руки на груди.
Видишь ли, мой йуный друк, пидарасов ебут в тюрьме Азкобан дементоры, а вот гееееи, - тут он мечтательно закатил глаза, - Это утонченные эстеты. Они заседают в Европарламентах, становятся мэрами Великих столиц, ходят на парады…
Гарри скосил глаза на окно. За ним, у границы Запретного Леса, полувеликан Хагрид вел урок по житию магических нелюдей у первокурсников. Огромным кулаком он с размаху уебал в череп клювокрыла. У того отвалилась нижняя челюсть и Хагрид тут же навалил ему на клык. Торжествующим взглядом он обвел учеников и крикнул – Ну?! Кто так может?!
(Конечно я мог бы дописать, что один ученик поднял руку и сказал, что он может, только сильно по голове не бейте… но это был бы баяяян…)
Гарри! Теперь я могу тебе многое рассказать и даже кое-что показать. – Дамблдор откинул черную зановеску на стене.
Волан-де-Морт!!! – в ужосе воскликнул мальчик.
Да, Гарри – это он. Темный Лорд. – со странной грустью в голосе сказал Маг. – Я его еще знал Юрой, когда он пришел на первый курс Хогвартса.
С портрета на стене на них весело прищурившись смотрел круглолицый, розовощекий, с узкими глазами-щелочками тип в кепке. На лацкане пиджака поблескивал магический амулет в виде значка со странной вязью «Единорос». Темный Лорд сделал средним пальцем Фак и стал подносить его ко рту, при этом ловко и синхронно выпячивал, по ходу движения пальца, щеку изнутри языком. Дамблдор задернул зановеску.
А теперь Гарри, я покажу тебе кое-что – с этими словами он подошел к серванту и достал чашу именуемую Омутом памяти и пузырек с воспоминанием.
Вот теперь, - сказал он, перенеся чашу на стол и вылив в нее содержимое пузырька, - Теперь ты наконец-то все увидишь. Скорее, Гарри!
Гарри послушно склонился над Омутом, и почувствовал как его нахлобучивает…

И тут он увидел круглолицего мальчика в кепке, сидевшего на лужке и старательно выкладывающего домики из серебряных монет. У него было много монет и домиков он настроил немеряно. В паре метрах позади него стоял маленький, худой, с голодными глазами, северокорейский мальчик. Он не сводил глаз с упитанного тогда еще Юры.
Осмотрев свои постройки, крепыш поднял сухую веточку и зачем-то прочертил вокруг своего творения три кольца. После этого удовлетворенно улыбнулся, взял одну монетку и бросил азиату. Голодный северокорейский мальчик подхватил монетку на лету, и тут же припустил, семеня ношками, в сторону Птичьего Рынка. Он уже давно мечтал купить подросшего щенка сенбернара…
Гарри вынырнул из Омута памяти…
И это Темный Лорд?!- разочарованно спросил Гарри.
Не будь наивняком, - грозно рыкнул Маг, - Я тоже сразу не разглядел. Но он закончил Хогвартс с отличием и при этом не получил просветления став Темным Лордом и законченным натуралом!! В последствии, став главой государства в государстве, он не допустил ни одного гей-парада, назвал пидарами уважаемых мэров Великих городов, а тот северокорейский мальчик стал его цепным псом, и служа Лорду, не одну собаку съел на этом поприще. Фамилие его не то Пой, не то Цой…
Гарри на секунду закрыл глаза. Открыв он вдруг обнаружил, что видит вместо микроскопов и других инструментов нечто, что он недавно лицезрел в Выручай-Комнате. Это не ускользнуло от Всевидящего Ока Дамблдора.
Видишь малыш, ты прошел первую ступень на пути к просветлению, - прошептал Маг. – Иди же, постигай истину!
Очень даже не по отечески он хлопнул сухой старческой ладонью по жёппе Гарри, подталкивая его к открывшейся двери.

Гарри, как в тумане брел по пустынному холлу замка. В себя он пришел лишь тогда, когда пролетавший над ним полупрозрачный телепортер Пивлз, вдруг подозрительно оглядел Гарри и видоизменился. Теперь он был лысый, в кожанке, штанах армейского покроя, заправленных в армейские же высокие ботинки. С криком «Мочи хачье и гавномесов!!», он спикировал и метко приложил подкованным каблуком к затылку Гарри.
Ну ничего, - с грустной улыбкой подумал Гарри, почесывая затылок,- Надо привыкать. – и вышел из замка. Его взгляд уперся в привычную, выбитую в мраморе надпись, являющуюся девизом Магической школы Хогвартс. Теперь вступив на путь просветления он понял весь глубинный смысл написанного. Девиз гласил:
«Познавая истину здесь и сейчас, Вы никогда не познаете в будущем простатита»